Уходят эпохи. С ними уходят достойные люди. Вот и сейчас мы переживаем этот период. Пели когда-то певцы с хорошо поставленными голосами, теперь поют другие. На них интереснее смотреть, чем их слушать. Были хорошие писатели, им на смену пришли новые. Некоторые из них умудряются выпускать каждый месяц по книге. Про кино можно сказать то же самое. В современном мире критерием искусства, к сожалению, является кассовость. Большинство «деятелей» культуры хотят зарабатывать в ущерб качеству.

Виктор Викторович Конецкий принадлежит той уходящей эпохе. Родился в Ленинграде в 1929 году, застал блокаду. Вся жизнь его связана с городом на Неве и морем. Детство будущего писателя и художника прошло в Ленинграде, в районе Новой Голландии. В 1952 году он закончил штурманский факультет Первого высшего Балтийского военно-морского училища. Затем прослужил три года на аварийно-спасательных судах Северного флота. Как моряк, прошел все океаны, дослужился до капитана дальнего плавания. В этой должности он участвовал в перегоне судов по Северному морскому пути из Петрозаводска до Петропавловска-Камчатского. Это был первый в истории переход каравана малых судов в условиях Арктики. Виктор Конецкий – автор более пятидесяти литературных произведений, многие из которых изданы не только в России, но и за рубежом, сценарист трех фильмов, самый популярный из которых − «Полосатый рейс» стал классикой кинематографа. Имя Виктора Конецкого занесено в Листы Памяти «Золотой Книги Санкт-Петербурга», он награжден несколькими правительственными наградами. Его именем названы морской буксир и танкер.

Может возникнуть вопрос: почему я пишу о Викторе Конецком? Неужели нет в нашем городе людей более именитых? Среди них есть и почетные граждане Санкт-Петербурга. Но мне ближе писатель и моряк, мой земляк Виктор Викторович Конецкий. Я чем-то немного похож на него: также служил на Северном флоте, люблю Север, много путешествую, побывал на всех пяти океанах. Посчастливилось даже на туристском судне дойти до Антарктиды. Мне близка морская романтика. В человеческой природе действует закон: «подобное притягивается к подобному». Поэтому с большим интересом прочитал его повесть «Третий лишний». Мне нравится все, что он пишет.

О его человеческих и творческих качествах говорят многие известные люди, кому довелось с ним дружить и общаться в разные периоды его жизни. Это Виктор Курочкин, Иван Краско, Георгий Данелия, Виктор Шкловский, Константин Симонов, Александр Володин, Даниил Гранин, Дмитрий Лихачев, Борис Стругацкий, Лев Анненский и другие. Хотел бы и я прожить жизнь так, чтобы окружающие тоже отзывались обо мне с большой теплотой.

Авторы обычно пишут о тех, с кем доводилось встречаться, дружить, жить рядом. Я не из их числа. Но, как мне показалось, Конецкого познал через его творчество, через людей, которым довелось с ним общаться. Все это создало в моей голове образ Писателя и Человека.

Мне хотелось писать. Но сдерживала толстовская фраза из его дневника: «Если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать». Но, однажды, я столкнулся со строками Виктора Конецкого, которые изменили мое отношение к литературе: «И все-таки писателем стоит стать хотя бы для того, чтобы испытать злобно-садистскую, торжествующую радость при разрывании в клочья черновиков. Не получается? Не начать? Страшно? Все равно пиши! …..Только начинай!». Это обращение явилось для меня толчком к началу писательской деятельности.

Однажды меня поразила одна встреча, произошедшая в восьмидесятых годах на междугородном переговорном пункте в Москве. В очереди передо мной стоял мужчина средних лет. Очередь тянулась долго, мы с ним перебрасывались какими-то необязательными фразами. И вдруг он упомянул, что ходил на судне «Михаил Сомов» в Антарктиду. Я оживился:

− Так ведь в том году в команде «Сомова» был известнейший писатель Виктор Конецкий! Ты его видел?

− Разумеется. Он жил в отдельной каюте, выходил к нам на палубу покурить за компанию. Он был несколько замкнут, немногословен, но прост в общении.

− К нам − это к кому?

− К группе зимовщиков, направляющихся в Антарктиду.

− Про эту поездку он написал книгу «Третий лишний». Ты читал ее?

− Да, конечно. В нашей группе полярников все ее прочитали.

− Ну и как? Достоверно он описывает события?

− Да. Знаешь, что нас поразило в этой книге – человек, который не так часто выходил к нам, смог ухватить сущность взаимоотношений в нашей компании.

− Вот в этом и есть суть писательского мастерства – суметь уловить главное.

Общаясь в определенной профессиональной среде, если ты встречаешь человека, который хорошо знает твоего знакомого, это не вызывает особого удивления. Но мне довелось снова услышать о Конецком в совершенно неожиданной обстановке. Будучи на Аляске, я встретил двух женщин, жительниц Норильска, которые несколькими годами ранее, путешествовали по Северному морскому пути на судне, где капитаном был Виктор Викторович. Они рассказали мне о своем общении с ним. Женщины были хорошо знакомы с его творчеством, и неожиданная встреча стала для них ярчайшим событием. Он произвел впечатление умного и интеллигентного собеседника.

Мне очень понравилось, как писатель рассматривает тексты Л.Н. Толстого: «Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, − тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе…». Конецкий, как читатель, сознается: «Мороз по коже – так прекрасно!» И в то же время, как писатель, как профессионал, он замечает: «…два раза рядом «в» (в душе, в толпе), два раза рядом «как», в трех строках: «как…так, как…тем…чем». Но его это не смущает, и он продолжает восхищаться: «Но какая красота, пластика слова и женского движения сквозь толпу, какая жуткая точность, правда, наблюдательность, изученность «тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее!» Здесь Конецкий сопереживает героине: «И ведь платье это лиловое с черными кружевами будто на тебе самом надето – так его чувствуешь, шелк этот по твоей коже скользит. И какое сочувствие грешнице, как с ней вместе стыдно и одновременно гордо и непреклонно!». Читая эти строки, я чувствую все восхищение толстовским текстом. Как тонко Конецкий передал свои эмоции!

Мне нравятся морские описания Конецкого, очень короткие, но такие емкие: «Штиль. Встает притуманенное солнце. В ультрамарине вод спят огромные черепахи. Они рыжие. И впечатление, как от осенней листвы на фоне осенне-синего неба в сквере у Никольского собора». Или: «Солнце стартовало кровожадное. Боже, какие краски швыряешь ты на ветер при тропических закатах и восходах!» В этих описаниях проявлялась творческая натура Конецкого-художника. Он рисовал с детства, живопись была еще одной любовью этой талантливой натуры наряду с писательством и привязанностью к морю. Живописные полотна его натюрмортов и пейзажей были представлены на нескольких персональных и групповых выставках.

Современный мир меняется, я не вижу среди нынешних писателей тех, кто мог бы с таким профессионализмом и любовью рассказать о море, о людях, работающих в непростых условиях. Я пишу эти строки для того, чтобы молодые читатели знали, помнили нашего земляка и, также как я, получали удовольствие от его произведений.

В силу своей профессии Виктор Конецкий объездил весь мир, но всегда оставался предан своему родному и любимому городу. Похоронен он в 2002 году на Смоленском кладбище.