Родился Андрей Захаров 19 октября 1896 года в селе Бураково Спасского уезда Казанской губернии. В обычной крестьянской семье для пацана с детства был привычен всякий деревенский труд. Сено косил, дрова пилил, огород поливал, домашнюю скотину пас. И рыбалку любил, как и все его сверстники. Купаться на речку Актай бегал мимо помещичьей усадьбы с великолепным экзотическим садом.

До 17-летнего возраста Андрей жил в Бураково, учился и работал в хозяйстве отца. В 1913 году в Симбирске начали строить железнодорожный мост через Волгу, и Захаров поехал туда на первые свои заработки: был чернорабочим, жил в бараке. А в 1914-ом, накануне войны, родители отправили Андрея к знакомым в Томск. Он там и кучером, и дворником был, а ещё выучился на пекаря – уж больно профессия ему по нраву пришлась. Но через год, в августе 1915-го, Андрея Захарова призвали в армию и отправили на российско-германский фронт. Первая мировая война была в разгаре.

В феврале 1917 года, накануне революционных событий в Петрограде, Захарова ранили и отправили на лечение в госпиталь, который располагался в городе Борисоглебске Воронежской губернии. А в самый разгар Гражданской войны, в октябре 1918-го, его зачислили в Красную Армию. И Захаров воевал с белогвардейцами на Восточном фронте в составе 27-й Омской дивизии – сначала рядовым, а потом за идейность и умение убеждать солдатские массы его назначили политруком. В декабре 1919-го он вступил в партию большевиков, и политическая карьера молодого коммуниста резко пошла вверх: с июля 1920 года Андрей Захаров – курсант политотдела 26-й Златоустовской дивизии в Иркутске, с мая 1921-го – помощник комиссара 226-го Петроградского полка этой дивизии, а с января 1922-го – политрук 1-го погранбатальона Забайкальского военного округа.

После демобилизации закалённые в боях кадры направлялись на укрепление органов Советской власти на местах. Захаров в результате оказался на Дальнем Востоке и работал на различных должностях в Приморской губернии: с октября 1922-го – инструктором Никольск-Уссурийского уездного исполкома, с июня 1924-го – председателем Черниговского волостного исполкома, с декабря 1926-го – председателем Покровского райисполкома. В 1927 году его назначили заместителем директора трудовой колонии в городе Никольск-Уссурийский (нынешний Уссурийск), а затем – заведующим агентством и членом правления Приморского окружного колхозного союза во Владивостоке.

Одного опыта на высоких должностях уже было мало, сказывалась нехватка образования. И в июне 1929 года Андрей Захаров записался слушателем курсов по подготовке во ВТУЗ при Тимирязевской сельскохозяйственной академии. А в 1931-ом поступил на экономический факультет Московского технологического института рыбной промышленности. Конечно же, он и подумать тогда не мог, что этот выбор приведёт его на самый верх советской номенклатурной лестницы. Уже в июне 1933 года Андрея Захарова назначили директором учебно-опытного озёрно-прудового комбината Мосрыбвтуза в Витебской области Белорусии. Здесь в его биографии появилось компрометирующее пятно. В феврале 1935-го Захаров был привлечён к уголовной ответственности и приговорён Чашникским районным судом к 6 месяцам исправительно-трудовых работ за бесфондовый расход рыбы. Проще говоря, продавал Захаров рыбу направо и налево, не советуясь с начальством. Хоть срок назначили и условно, но с должности директора его в связи с судимостью всё-таки сняли. И в апреле он вновь стал студентом Мосрыбвтуза.

Однако с кадрами в стране была напряжёнка, и уже в июле 1935 года Захарова с незаконченным высшим образованием отправили в Астрахань пропагандистом парткома Рыбоконсервного комбината имени А. Микояна. Через год он стал здесь директором утилизационного завода, а в 1937-ом возглавил и весь комбинат. На новом месте Андрей Семёнович трудился достойно, и в мае 1938 года его вновь послали во Владивосток, где в то время бурно развивалось промышленное рыболовство. Несколько месяцев он работал управляющим «Дальгосрыбтрестом», затем возглавил «Дальвостокрыбу», а в 1939-ом стал начальником управления «Главвостокрыба» и был награждён орденом Ленина, о чём 6 апреля сообщила газета «Рыбная индустрия».

Должность рыбного короля всего восточного региона страны давала Андрею Захарову возможность напрямую общаться с руководителями отрасли в Москве. Ведь как раз в январе 1939 года по решению Иосифа Сталина был создан Наркомат рыбной промышленности СССР. Первым наркомом назначили Полину Жемчужину – жену министра иностранных дел Вячеслава Молотова. Но уже в ноябре она попала под очередную партийную чистку и была уволена. Дело было сфабриковано в традиционном для тех времён стиле, и Жемчужину понизили до начальника управления в другом наркомате. А новым наркомом рыбной промышленности был назначен её заместитель Александр Ишков.

Началась Великая Отечественная война. Для Андрея Захарова передний край обороны проходил по восточной границе Советского Союза. Фронту каждый день требовались составы с продовольствием, и предприятия наркомата работали на пределе, снабжая армию рыбной продукцией. Ведь в западных районах СССР из-за военных действий и оккупации промышленный лов рыбы на Балтийском и Чёрном морях практически прекратился.

После войны Сталин решил провести в стране административную реформу. В мае 1946 года все наркоматы были переименованы в министерства, а наркомы стали министрами. Были созданы Министерство рыбной промышленности западных районов СССР, которое возглавил Александр Ишков, и Министерство рыбной промышленности восточных районов СССР, руководителем которого назначили Андрея Захарова. В их негласном соперничестве у министра Захарова было преимущество, ведь в годы войны на западе страны фашисты нанесли рыбной промышленности громадный ущерб. Но предприятия быстро восстановились, и вскоре объёмы лова рыбы в двух министерствах сравнялись. Для ведомства Захарова эта цифра составляла тогда более 400 тысяч тонн в год, включая морепродукты.

Сохранились воспоминания о том, как Андрей Захаров, будучи министром рыбной промышленности, пригласил на Камчатку известного капитана Александра Дудника для организации там школы парусного плавания. В то время предполагался перегон из Финляндии на Камчатку большой серии парусно-моторных шхун, предназначенных для пополнения Камчатрыбфлота, а людей, мало-мальски умеющих обращаться с парусами, в России было очень мало. Паруса не для Камчатки, убеждали и моряки, и преподаватели морского техникума. Но Дудник по настоянию министра всё же создал школу подготовки кадров прямо на трёхмачтовом судне «Штурман». Не случайно во времена работы в правительстве Андрей Захаров был награждён ещё и орденом Трудового Красного Знамени.

Кадров на промыслах Дальнего Востока катастрофически не хватало, и в 1946-47 годах по договорённости СССР и КНДР на рыбные предприятия Камчатки и Амурского бассейна были завезены более 20 тысяч иностранных рабочих из Кореи, за обустройство которых отвечал министр Захаров. Однако, материально-бытовое положение их всё это время оставалось тяжёлым. Общежития корейцев были устроены в неприспособленных бараках, в неотапливаемых палатках и землянках, оборудованы двойными и даже тройными нарами. В ряде случаев на одного человека в таких помещениях приходилось менее одного квадратного метра жилой площади. Дровами общежития даже зимой снабжались нерегулярно. У корейцев не было матрацев, простыней, одеял, подушек. Большинство из них приехали лишь в одной паре нательного белья, а некоторые совершенно не имели обуви. В помещениях было грязно, развелись клопы. На некоторых предприятиях баня топилась нерегулярно, прачечные отсутствовали, в связи с чем у корейцев завелись вши. Отмечалось большое количество заболеваний цингой и простудой. Вспыхнули эпидемии оспы и брюшного тифа, резко возросла смертность.

Корейцы начали писать жалобы во все инстанции. Сигналы о невыносимых условиях размещения и трудоустройства иностранных рабочих дошли и до Кремля. Совет Министров СССР в распоряжении №3950 поручил Министерству государственного контроля проверить состояние жилищно-бытового устройства и трудового использования корейцев. На Дальний Восток срочно выехал контролёр Министерства госконтроля Кнышевский. Помимо вышеперечисленных примеров творящегося бардака он выявил также, что корейцев там не называют по именам, во всех производственных документах, табелях, объявлениях вместо фамилии указывался номер рабочего, что оскорбляло их национальное и человеческое достоинство.

По всем указанным фактам в мае 1948 года была подготовлена записка «О плохом обеспечении и устройстве корейских рабочих на предприятиях и стройках Дальнего Востока», которую подписал Министр государственного контроля СССР Лев Мехлис. Записку эту с грифом «секретно» получили Н. Вознесенский, Л. Берия, Г. Маленков и А. Микоян. Последний абзац в ней звучал как приговор: «Министерство рыбной промышленности восточных районов СССР и лично министр т. Захаров... были своевременно информированы об этих фактах, однако существенных мер к устранению творящихся безобразий и к улучшению бытового положения корейских рабочих со стороны Министерства принято не было. Не привлечены к ответственности даже такие руководители, которые допускали избиения корейцев и сами избивали их».

В Кремле, конечно же, опасались международного скандала, поэтому вся информация о ходе расследования была строго засекречена. И оргвыводы, видимо, решили произвести так, чтобы о корейцах никто ничего не узнал. И чтобы в то же время правительство КНДР было удовлетворено принятыми мерами. В результате 28 декабря 1948 года Сталин подписал постановление об упразднении Министерства рыбной промышленности восточных районов СССР, сделав своеобразный «новогодний подарок» отрасли. На базе ведомств Ишкова и Захарова было создано Министерство рыбной промышленности СССР, в котором Захаров был назначен заместителем министра Александра Ишкова по эксплуатации флота, судоремонту и судостроению. Андрей Семёнович переехал в Москву и поселился на одной лестничной площадке с семьёй Микояна. Из того периода в семье Захарова сохранилась фотография, сделанная на первомайской демонстрации, где его маленький внук Вячеслав сидит на коленях у Сталина.

Однако уже через несколько месяцев «по состоянию здоровья» Андрея Семёновича сняли и с заместителей министра, предоставив должность начальника управления рыбоохраны и рыбоводства Балтийского бассейна. Захаров, словно в ссылку, вместе с семьёй уехал из Москвы по месту новой работы - в крошечный городок Зеленоградск Калининградской области. Это была самая дальняя от Кореи точка Советского Союза, и здесь, став главным рыбнадзором Балтики, бывший министр уже не раздражал ни Кремль, ни руководство КНДР.

Но не только Захарову в 1949 году пришлось пережить личное потрясение в связи с потерей высокой должности. Сталин лютовал, ему мерещились враги народа уже в самом близком своём окружении. Первая руководительница рыбной промышленности Полина Жемчужина в январе была арестована и обвинена в том, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с еврейскими националистами», за что приговорена к 5 годам ссылки в Кустанайскую область. В марте её муж Вячеслав Молотов был освобождён от должности министра иностранных дел и потерял большую часть своего влияния. Тогда же Анастаса Микояна сняли с поста министра внешней торговли, а Николай Вознесенский лишился должностей председателя Госплана и заместителя Председателя правительства СССР. Зато непотопляемым оказался Александр Ишков, который и в дальнейшем возглавлял рыбную отрасль страны вплоть до 1979 года.

Андрей Захаров несколько лет был начальником Балтийского управления рыбоохраны, а в 1956 году, скромно отметив 60-летний юбилей, вышел на пенсию. Все эти годы бывший министр тяжело переживал свою отставку, которую он сам считал незаслуженной. Душевным потрясением стали для Захарова смерть Сталина в 1953 году и развенчание его культа личности в 1956-ом. Здоровье было подорвано, и 25 июля 1958 года Андрей Семёнович Захаров скончался, не дожив до 62 лет. Его похоронили на старом городском кладбище Зеленоградска, без больших почестей, полагавшихся для руководителей такого ранга.

В современном Зеленоградске никого не осталось из родственников Андрея Семёновича. По моей просьбе председатель Зеленоградского совета ветеранов Николай Сергеевич Тамбовцев смог установить, что семья Захарова жила в Зеленоградске в доме №3 по улице Садовой, и прислал письмо с фотографией, на которой Андрей Семёнович снят во время празднования Первомая на городской площади Зеленоградска в 1956 году. А местные бабушки помнят, что Андрей Семёнович был заметным мужчиной – высоким, представительным, симпатичным. В этом же доме жила его сестра – тоже высокая и симпатичная женщина.

На события тех лет откликнулась и пенсионерка Л. Толстых. В своём письме она сообщила, что в 1950-х годах не раз встречалась с бывшим министром, работавшим в Зеленоградске начальником управления рыбоохраны и рыбоводства Балтийского бассейна. Её отчим Степан Семёнович Жилкин работал у Захарова водителем. «И хоть был он начальником, держался со всеми очень просто, – вспоминает Л. Толстых. – На катере они ездили вместе на рыбалку в Куршский залив, и даже однажды нас с братом взяли с собой. Было прохладно, штормило, катер обдавало брызгами, я замёрзла. Тогда Захаров достал свой термос и предложил горячего какао. Для нас тогда это было почти недоступное лакомство».

Ещё она вспомнила, что как-то к Захарову приехал в гости родственник из Москвы – вроде бы племянник. Молодой, симпатичный, с небольшими усиками. Звали его Александр Стариков. «Захаров попросил, чтобы я познакомила гостя с Калининградом, – пишет Л. Толстых. – Это был 55-й или 56-й год, я окончила школу и собиралась поступать в институт. Александр говорил со мной о литературе и удивлялся, что я не читала Голсуорси и Фейхтвангера. Пригласил меня в дом к Захарову, показал, какая у него библиотека. Она и правда была богатая, занимала целую комнату его двухэтажного немецкого особняка. Захаров сразу предложил мне ею пользоваться».

Перед домом Андрея Семёновича был сад. Захаров очень любил цветы – таких, как у него, не было в 4-ом Садовом переулке, где он жил, ни у кого. Когда он или его знакомые ездили в Москву, обязательно привозили новые семена цветов и даже присылали их по почте. «Мама говорила, – пишет Л. Толстых, – что в доме Захарова жила экономка, звали её, кажется, Шура. После смерти он завещал ей свой дом. Потом родственники Захарова этот дом продали, а Шура получила квартиру в Калининграде и работала в облдрамтеатре то ли билетёром, то ли кассиром». В завершение письма она сообщила, что похоронили Андрея Семёновича в 1958 году, возможно, не в Зеленоградске, а в Калининграде.

Мне удалось разыскать внука рыбного короля – Андрея Львовича Захарова, его семья живёт сегодня в Дмитровском районе Московской области. Его отец Лев Андреевич Захаров тоже связал свою жизнь с морем: он родился во Владивостоке в 1926 году, окончил там судостроительный техникум и работал некоторое время штурманом дальнего плавания. А после смерти Андрея Семёновича продал дом и поселился в Самарской области, где до сих пор живут его потомки.

На малой родине в селе Бураково родственников Андрея Захарова не осталось – последний из них уже давно уехал жить в Казань. А местные старожилы смогли только вспомнить, что Андрей Семёнович, уже будучи большим начальником, однажды приезжал в родное село. Учительница истории Бураковской средней школы Ирина Окашина нашла лишь несколько строк о Захарове в старом школьном альбоме: родился, воевал в Гражданскую, был министром, а для увековечения его памяти именем Андрея Захарова названо судно одной из дальневосточных флотилий…

Действительно, конструкторское бюро «Восток», специализирующееся на проектировании рыбопромысловых судов, создало в конце 1950-х годов проект плавучего завода по производству крабовых консервов, которому было присвоено имя Андрея Захарова. Такое судно могло производить 40 тысяч банок крабовых консервов в сутки. В течение 1960-х годов в Ленинграде на Адмиралтейской верфи было построено 13 плавучих заводов этого типа, флотилия из которых работала на промыслах Дальнего Востока. А первое судно «Андрей Захаров» из этой серии в 1961 году вывел на путину капитан-директор, герой Социалистического Труда Пётр Житников. И даже в 1979-ом, когда впервые в истории дальневосточного промысла в течение года был выпущен миллиард банок консервов, почётное право выпустить «юбилейную» банку было предоставлено экипажу плавучего завода «Андрей Захаров».

Инициатива по увековечению памяти бывшего министра исходила, по-видимому, от его товарища и соратника Александра Ишкова. Выйдя на пенсию, он собирался издать мемуары о долгих годах руководства рыбной отраслью Советского Союза. Но началась перестройка, и книгу свою Ишков так и не написал. Он умер в 1988 году в возрасте 83 лет. Распространялись слухи, что Ишков будто бы покончил с собой, или даже то, что его судили и расстреляли. Всё это было вымыслом. Бывший руководитель рыбного ведомства просто не смог принять наступившие в стране перемены.