Сердце в океане

Партикулярск – небольшой городок, расположенный на Среднерусской равнине в месте слияния речек Большой и Малый Партикуляр менее чем в сорока километрах от региональной столицы. Когда Пётр Артемьев учился в школе, в городке проживали двенадцать тысяч человек. Пётр мечтал стать моряком и учился не в обыкновенной школе, а в морской кадетской. Каждый день в течение нескольких лет он ездил на учёбу в областной центр.

Уже четыре года штурман Артемьев пахал моря и океаны от одного полюса до другого на разных судах различных кампаний мира. Пётр пока не успел жениться. Одиночество иногда тяготило. Большой удачей он считал, если попадал в дружный экипаж, говорящий на русском языке, но такое благоприятное стечение обстоятельств бывало не всегда. Чаще всего экипаж собирался международным – этакая смесь из моряков нескольких стран и национальностей, когда все общаются на примитивном английском. На судне происходит постоянная смена личного состава: у кого-то контракт заканчивается и он летит домой, а по свежему договору приходят новые люди, поэтому завести на судне друзей почти невозможно. В таких смешанных международных экипажах принято общение сугубо деловое.

Третий помощник капитана Артемьев, умный, красивый, статный брюнет с карими глазами, перед завершением рейса за чашкой чая беседовал в каюте с более юным и менее опытным во флотском деле соотечественником. Было в их судьбе и общее воспоминание – парусник «Крузенштерн». Молодые люди, пребывая мыслями в резонансе, размышляли о жизни морских бродяг. Они считали, что моряк живёт двумя жизнями, которые (как оба успели заметить), разительно различаются. Одна протекает в море, вторая – на суше. На судне моряк хочет домой, а на суше, как металл магнитом, его тянет в моря. Судно работает круглосуточно и без выходных. В экипаже ничто не отвлекает от дел, быт отлажен до мелочей и деталей, жизнь регламентирована, размеренна и предсказуема. Вахта, отдых, сон, питание – всё по расписанию. На борту Артемьев, как и любой моряк, от которого требуется только одно – делать свою работу, постоянно занят. Денежные довольствия пахарей водных просторов по сравнению с берегом высокие, и это как-то компенсирует всё же имеющиеся на борту некоторые неудобства. На судне практически отсутствуют какие-либо расходы, поэтому деньги накапливаются на счёте во вполне приличном количестве.

Очередной отпуск Артемьева начался накануне Нового года и обещал быть душевным и насыщенным. В этот раз после приключений на грузовом судне, перевозившем грузы в Антарктиду и из Антарктиды, а также криля с рыболовецких судов, Артемьев летел на родину из Осло. Самолёт приземлился в Москве, Пётр перебрался из аэропорта на железнодорожный вокзал и сел на поезд до Партикулярска.

После шестимесячного антарктического рейса Пётр не узнал отчих мест. Городок заметно похорошел, расстроился вширь, стал как бы повыше, освежился; да и скромненько прирос – селяне переезжали поближе к крупному городу.

Жизнь молодого моряка на берегу абсолютно иная, нежели в морях. Она полна экспромтов, непредсказуемости, хаоса. Первые дни и недели сухопутной жизни проходили в эйфории от возвращения домой, восторгов от плотного окружения родственников и друзей. Первый месяц пролетел на одном дыхании и был занят привыканием к временной береговой жизни, поездками погостевать к родным и близким, отдыхом и увеселениями. Как нельзя кстати пришлись новогодние праздники. Потом началась весна.

Как-то подзабылись изначальные планы на отпуск, по дому накопилась масса неотложных мужских дел, и Петру пришлось ими заняться. Квартира, дача, машина, разнообразная бытовая техника требовали ухода или ремонта.

К середине немаленького отпуска жизнь более-менее вошла в фарватер. Обычно молодой моряк начинает готовиться к рейсу примерно за месяц-полтора до конца отпуска. Иногда выясняется, что пока он отдыхал, законодатели и прочие морские власти национального и международного масштаба успели принять пару-тройку новых законов, из-за чего надо срочно оформлять и получать какой-нибудь новый международный документ – сертификат или лицензию, – без которого уйти в рейс нельзя. Для этого бывает необходимо пройти курсы, которые тоже требуют времени, усилий и денег (порой – немалых). Ещё надобно пройти медкомиссию. Только после этого моряк, пусть он и бывалый, готовый работать, может идти в рейс. Если нет иных препятствий.

Артемьеву из судоходной компании заблагомеренно сообщили, на какое судно и когда планируется замена. Петру предстояло лететь сначала в Осло, потом – в Южную Америку. Там он должен был сесть на борт новенького океанского грузового судна «Песня морю» и заниматься перевозкой грузов и антарктического криля. Дополнительных бумаг оформлять не требовалось: все необходимые допуски, разрешения и документы находились у него на руках. Осталось только собрать чемодан и ждать окончания отдыха.

Пётр давно хотел зайти в свою старую школу, в которой учился до морской «кадетки». Время пришло. Артемьев подкатил к школе на тойоте около полудня – выспавшийся, сытый, отдохнувший. Весна была в самом соку: она наполнила воздух предлетним теплом. В атмосфере летало предчувствие скорого окончания учебного года. А на школьном дворе царствовала перемена! Детский люд гомонил, щебетал, чирикал и носился туда-сюда, как угорелый.

Пётр осмотрелся, поправил дорогие солнечные очки и уверенной походкой пошёл к входной двери. Он ловко лавировал между шныряющими возле него учениками. У самой двери остановился, с улыбкой оглядел снующих детей … и тут в него врезалась девочка лет девяти, выбегавшая из школы. Следом с Петром столкнулась её мама. И закрутилось…

Последний месяц отпуска для Петра Артемьева стал самым счастливым. Он влюбился в Ольгу и проводил с ней всё время, которое дарила судьба. Ольга тоже казалась счастливой. С Аней Артемьев поладил сразу. Он возил девочку в школу и забирал домой. По пути они заезжали в магазины и кафе, лакомились мороженым и пирожными с газировкой. Для Петра оставшиеся от отпуска дни стали медовыми и промелькнули светлым мгновением. В Осло он полетел счастливым, уверенным и спокойным, полным мечтаний и надежд.

Карантин в Норвегии прошёл с пользой – Пётр освоил технику, аналогичную той, которая установлена на «Песне морю». Экипаж улетел в Уругвай, стремительно принял судно и сразу вышел в рейс. Море любит преподносить неприятные сюрпризы в виде плохой погоды. В отличие от пассажирских, грузовые и рыболовецкие суда даже в наше время не имеют успокоителей качки, поэтому болтанка бывает весьма ощутима, и она всегда неприятна. Но это – обычные условия работы в океане. Первая неделя плавания прошла в штормах.

Судну «Песня морю» предстояло направиться в сторону Южной Георгии, Южных Оркнейских островов и Антарктиды. Третий помощник капитана Артемьев жил сладкими отголосками минувшего отпуска, который подарил ему знакомство с Ольгой.

С экипажем повезло – его составляли граждане республик бывшего Советского Союза, включая капитана и старпома. Общались на русском языке. Траулеры компании забивали трюмы крилем и шли к точке рандеву для сдачи улова на грузовое судно.

Поработав у Южной Георгии, судно Артемьева направилось к Южным Оркнейским островам. Опустошив закрома очередного траулера, пошли в сторону Антарктиды. И у Антарктиды добыча оказалась богатой, приняли груз и там. «Песня морю» полетела к последней точке рандеву с супер-траулером недалеко от уругвайских вод. Время неумолимо приближало отпуск, в который всей душой стремился Пётр. Домой! В Партикулярск! К Ольге!

Траулер уже ждал в точке встречи. Швартовная партия Артемьева работала, как всегда, слаженно. А мысли его витали далеко, в Партикулярске. Артемьев действовал на автомате, в его думах постоянно жил образ любимой, он мечтал о встрече с ней в грядущем отпуске, а до него оставалось совсем немного.

Замечтавшись, Пётр и не заметил, как его нога угодила в канатную петлю. Швартовный конец уже отдали. На траулере стали выбирать свой трос, он натянулся, захлестнул ногу Артемьева и потащил его к борту. Швартов змеёй скользнул по палубе, нырнул в киповую планку, и Пётр рыбкой улетел через борт судна в ледяные воды Антарктики.

Космический холод чёрной дыры океана привёл Артемьева в сознание и вернул из его возвышенных мечтаний к смертельно опасной действительности. Тянули ко дну набрякшая от воды тёплая одежда, вдруг отяжелевшая рация в нагрудном кармане, стопудовая каска на голове, свинцовая обувь на ногах… Он и без того плохо плавал. Молнией сверкнула мысль: до Партикулярска он может не дожить!

– Человек за бортом! – закричали с судов. К месту падения полетели спасательные круги.

Всё же вынырнув, Пётр определил своё судно и поплыл к нему. Спасательные круги отнесло далеко. Артемьев видимым образом терял силы, его держал спасательный жилет. В такой ледяной воде долго жить невозможно. Вода методично накрывала. Петра остро пронзило осознание ужаса его положения. Он не может погибнуть! Ведь в Партикулярске его ждёт Ольга!

– Оля! Оля!!! – задыхаясь, что есть сил завопил он.

Артемьев бил ногами по воде, грёб руками и очень быстро обессилел.

– Оля!!! Оля! – не то кричал, не то шептал он из последних сил.

Петру бросили ещё один спасательный круг. Он удачно скользнул по поверхности океана прямо к его рукам. Мёртвой хваткой Артемьев зацепился за спасательное средство…

Очередная вахта складывалась обычным образом. У штурвала стоял хороший питерский парень Никита Васеев: невысокий, белокурый и голубоглазый красавец-атлет.

Рулевой буднично подвёл итог:

– Повезло вам, что трос завели через киповую планку, а не через бортовой клюз; иначе оторвало бы ногу.

– Да, повезло. Были бы кранты…

– Однозначно…

Судно шло в Уругвай. Там они разгрузятся, сменятся и вот он – отпуск! Экипажу выдалось время отдохнуть. Капитан тоже позволил себе немного сна. В ходовой рубке – только рулевой Никита Васеев и вахтенный помощник капитана Пётр Артемьев. До середины вахты стояла скверная погода, мохнатой ватой то там, то тут болтался туман, но не повсеместно, без особых излишеств. Затем вата тумана стала потихоньку таять.

– Никита! Ты, по-моему, – парень хороший. Помоги мне в одном деле.

– Что за дело?

– Не требующее огласки. Короче, выведи на поверхности океана фигуру сердца. Пошлю его любимой девушке. Это она меня сегодня спасла.

– Оля?

– Оля.

– Не преступление. Вы тоже человек хороший. Помогу.

– Сейчас я на карте фигуру выведу. Кэп и чиф отдыхают. Никто не помешает. Систему надзора за судном отключу.

Артемьев нарисовал на карте сердце. Щёлкнул тумблером системы надзора в положение «Выкл».

– Готов?

– Готов.

– Право руля!

– Есть право руля!

Переменными курсами судно «нарисовало» фигуру сердца на поверхности воды. Вновь появившийся ветер подчистую слизал туман и временно стих, сердце в океане хорошо виднелось с ходового мостика, кильватерный след ещё не успел раствориться совсем. Артемьев вёл видеосъёмку и сфотографировал «исключительное неприродное явление» на свой мобильник. На электронной картографии остался след Past Track; картинка отобразилась в наилучшем виде. Артемьев сфотографировал и графическое изображение.

– Можно и мне? – попросил Васеев. – Своей девушке отправлю, как только появится интернет.

– Конечно! Только, пожалуйста, больше – никому! Я сейчас это опишу в журнале, как маневрирование переменными курсами в сложных гидрометеорологических условиях. Мы прибыли к точке входа в Уругвайские воды раньше времени, поэтому пока вынуждены ждать лоцмана и разрешения на заход. Так как погода плохая, то кэп дал команду не дрейфовать, а ходить зигзагами или по кругу не самым малым ходом, так как на малой скорости судно по такой погоде не управляется.

На следующёй вахте кэп вызвал Артемьева на мостик, подняв с постели. Рядом с капитаном стоял весёлый старпом.

– Что это? – спросил капитан, показывая фирменный бланк компании с изображением вчерашней забавы.

– Сердце… в океане.

– Как романтично звучит! – закатив глаза, повысил градус хорошего настроения старпом.

– Красиво, ничего не скажу. Только эту «красотень» прислали из надзорного органа. – Ты систему чего не отключил, раз решил хулиганить?

– Я отключил, – недоумевал Артемьев. – Честное слово, отключил!

– Не отключил, дорогой помоха! Учи матчасть! Надо было этот выпуклый глаз – всевидящее око – совсем от питания отрубить: вилку вытащить из розетки! А теперь мне необходимо принимать меры и отписываться о них! Выволочку тебе делать! Премии лишать! На курсы для получения повышения не посылать! А ты, между прочим, у нас героем числишься – не утонул!

– Для чего ты это делал? – поинтересовался чиф.

– Своей любимой девушке хотел… спасибо сказать за спасение. Хочу в отпуске ей предложение сделать и подарить это сердце в океане. Я на телефон заснял.

– Покажи! – велел капитан.

– Вот.

Капитан достал свой телефон.

– Давай, Артемьев, скинь на мой телефон. Жене покажу. Скажу, что для неё в океане такие танцульки устроил. Заценит!

– Кэп, а можно и мне тоже этот шедевр? – попросил старпом. – Я тоже своей жене покажу. Скажу, что ради неё такое вытворил. Возрадуется!

– Артемьев, скинь чифу, – приказал кэп.

Пётр Артемьев перекинул с телефона шедевр на гаджеты своих начальников. Капитан и старпом проверили запись. Им явно понравилось!

– Ладно, – заключил капитан, – Руководству компании скажу, что отругал тебя, лишил премии и отказал в повышении.

– Кэп! Как-то не совсем правильно это, – вставил слово старпом. – Мы же его картинки себе скачали, своим жёнам покажем, скажем, что ради них нарисовали сердце в океане… Несправедливо как-то…

– Согласен – несправедливо. Поэтому премию мы Артемьеву заплатим. Из резервов. Но руководству компании не скажем. Премии, мол, лишили. И ещё. Сердце в океане в интернет никому не выкладывать, пока судно не передадим другому экипажу и не улетим в отпуск!

– Ясно море, – согласился старпом.

– Теперь «Сердце в океане» будет принадлежать всему человечеству. Дарю! – с облегчением заключил Артемьев.

– Но без авторства! – приказал капитан.

Время до отпуска тянулось-тянулось, но окончание рейса наступило всё же внезапно. «Песню морю» в Уругвае тоже мгновенно передали другому экипажу, и в тот же день счастливцы улетели в Европу. В аэропорту Пётр проверил интернет, вышел в социальную сеть «Вконтакте» и послал пробное сообщение Ольге. Он мечтал о встрече с любимой.

Во время дороги с судна домой моряк испытывает стопроцентное настоящее счастье, потому что наступает момент абсолютного душевного равновесия, внутренней гармонии! В это время мореплаватель полностью удовлетворён жизнью! Он безмятежно бродит по аэропорту в ожидании своего авиарейса, попутно потакая своим фантазиям в отношении грядущего долгого отпуска; распланированный до мелочей в соответствии со вкусом и пожеланиями, он ждёт только точного исполнения. Моряка в пути к дому уже не волнуют судовые заботы – они остались в прошлом! В кармане приятно топорщится тугой бумажник, принявший в себя часть счёта наличными. Пётр Артемьев представлял, как дома его ожидают мама, приветливые родственники и желанная Ольга. О никуда не девшихся за несколько месяцев рейса недостатках родственников и друзей Пётр уже забыл, в памяти всплывали только хорошие события. Артемьев не торопясь ходил по магазинам аэропортов и покупал подарки. Душа Артемьева всё наполнялась и наполнялась сладостным ожиданием грядущего праздника, ожиданием радости от скорой встречи с любимыми людьми. Вот оно – счастье!..

Европейские аэропорты, Москва, дорога на поезде до Партикулярска – это уже зона устойчивого интернета и телефонной связи. Но телефон Ольги не отвечал, а из сети «В контакте» её аккаунт был удалён.

С железнодорожного вокзала Пётр на такси помчал прямо к Ольге. Партикулярск готовился к празднованию Нового года, до него оставалось два дня.

Ольга открыла, но в квартиру не впустила. Пётр с порога обнял Ольгу, хотел было поцеловать, но та уклонилась.

– Давай объяснимся, Петя! Я тебе очень благодарна за проведённое с тобой время, за твоё отношение ко мне и к Ане. Но я так жить не могу и не хочу. Мне нужен мужчина, который всегда будет рядом со мной. Всегда! Я нашла такого мужчину. Прощай.

– Как же так?.. Ты мне жизнь спасла…

– Уходи, Петя.

– Я нарисовал сердце в океане… Для тебя.

– Не надо, Петя. Ни сердца, ни океана, ни романтики твоей. Я – человек земной. Мне нужно простое, стабильное, спокойное бабье счастье, пойми это.

Ольга заперла дверь. Артемьев оставил у двери пакет с гостинцами и платьем для Ани.

На следующий день непьющий Артемьев напился и снова поехал к Ольге. Она Петра не пустила. Тогда в сердцах Артемьев через дверь накричал на неё. В ответ – ни слова. Ему стало легче. Вечером Артемьев выложил «Сердце в океане» под ником в мировую сеть. И оно пошло «гулять» по интернету…

В следующий рейс ушёл уже другой Пётр Артемьев – повзрослевший, спокойный, возмужавший и обретший новый опыт.

А сердце в океане бьётся в интернете, собирает «лайки» и комментарии. Можете убедиться…