События, подобные Чесменской битве должен, знать каждый русский человек. Потому что это знание делает нас единым народом. И если нам дорога наша страна, мы обязаны помнить её историю, потому что забвение – это начало распада. А такое, к сожалению, случается. Поэтому можно только порадоваться, что 29 ноября 2010 года Чесменская битва – эта величайшая победа русского флота! – была внесена в перечень Дней воинской славы России, став одной из двадцати праздничных дат в ознаменование побед российского оружия, которые сыграли решающую роль в истории государства. В этой битве фактически был уничтожен весь турецкий флот, что навсегда изменило расстановку сил на Чёрном море и сделало Россию великой морской державой. И это во многом заслуга одного человека, которым был не адмирал или фельдмаршал, а 33-летний лейтенант Дмитрий Сергеевич Ильин.

 

Детство

Родился Дмитрий Ильин в 1737 году в обедневшей дворянской семье прапорщика Сергея Васильевича Ильина, служившего до отставки в кавалерийских полках. Место рождения Дмитрия Ильина – деревня Демидиха, приютившаяся среди множества болот и непроходимых лесов на Севере-Западе нынешней Тверской области, километрах в 20 от районного центра Лесное. Сейчас деревня, как и 250 лет назад, остается «медвежьим углом». Село Лесное только с 1990 года вошло в состав Тверской области. До этого оно относилось к Весьегонскому уезду Новгородской области, а при Советской власти до 1935 года – даже к Московской области. И называлось оно до 1930 года селом Смердынь.

Интересно, что относительно недалеко от Смердыни, в селе Люткино Бежецкого уезда, а это менее чем в 100 километрах от места рождения будущего Чесменского героя, располагалось имение Орловых. Именно здесь, в своём родовом гнезде, в том же 1737 году родился и рос будущий генерал-аншеф граф Алексей Григорьевич Орлов, которому предстояло командовать русским флотом в Чесменской битве (за что он получил к фамилии добавление «Чесменский»).

Это рождение в один год неподалеку друг от друга в Тверской глуши героев великого морского сражения настолько любопытно, что интересно проследить параллели между судьбами Алексея Орлова и Дмитрия Ильина. Существенное отличие их было в том, что род Орловых был знатен и богат, чего нельзя сказать об Ильиных. Отец Орлова – Григорий Иванович – в 1746 году был назначен Новгородским губернатором. В то время Новгородская губерния была огромной и включала в себя Тверскую провинцию, в том числе и родовые земли самих Орловых. Обладая огромными полномочиями, Орлов-старший имел возможность помочь в продвижении по службе своих сыновей. А потому «стартовая площадка» у обоих будущих героев битвы была очень разной. Но умер Григорий Иванович, когда Алексею Орлову было 18 лет, а потому дальнейшую карьеру тому пришлось строить самостоятельно.

 

Молодость

И поначалу карьеры Дмитрия Ильина и Алексея Орлова движутся параллельно. Дмитрий, несмотря на то, что его отец был кавалеристом, стал гардемарином и поступил в Морской кадетский корпус. По окончании Ильин в 1764 году был произведен в мичманы.

Алексей же поступил в Императорский сухопутный шляхетский кадетский корпус. Службу начал солдатом лейб-гвардии Преображенского полка, и в начале 1762 года был сержантом. А вот далее судьба предоставила Алексею шанс, которого не было у Ильина.

Старший брат Алексея Григорий, приблизившись в 1760 году ко двору, заслужил полное доверие цесаревны Екатерины и принял самое непосредственное участие в дворцовом перевороте 28 июня 1762 года, который сделал Екатерину II Императрицей России. Алексей не просто полностью поддержал брата, но, более того, принял чуть ли не самое активное участие в этих событиях. Он был одним из заговорщиков, заставивших императора Петра III подписать акт об отречении от престола. И он же, согласно общераспространённой версии, убил свергнутого императора (факт до сих пор не доказанный, но и не опровергнутый). В результате, в 1762 году Алексей Орлов становится графом Российской Империи и сразу получает чин генерал-майора.

Ну а мичман Ильин, с момента окончания корпуса ежегодно находится в плаваниях в Балтийском и Немецком (Северном) морях. Возвратившись из очередного похода, Ильин, узнал о начале в 1768 году Русско-турецкой войны и подготовке экспедиции в Средиземное море. Основные офицерские должности на уходящих кораблях были заполнены, но, проявив должную настойчивость, молодой офицер в звании лейтенанта получил под своё командование мортирную батарею на бомбардирском корабле «Гром».

Таким образом, к сражению Орлов подошел в звании генерал-аншефа и должности командующего флотом, а Ильин – лейтенанта и, вскоре, капитана брандера. Но имена их навсегда оказались связаны событиями Чесменской битвы.

 

Чесменская битва

Кроме моряков, наверняка, мало кто знает, что три белые полоски на воротниках матросов российского (а до того – русского) флота символизируют три победы наших моряков: при Гангуте (разгром шведского флота и выход в Балтийское море), Чесме (разгром турецкого флота и контроль Черного моря) и Синопе (вторичный разгром турецкого флота, спустя 80 лет после Чесмы).

Чесменская битва состоялась 5-7 июля 1770 года, но подготовка к ней началась за два года до этого, почти сразу с началом очередной русско-турецкой войны. Считается, что войну инициировали французские агенты в Константинополе, уговорившие султана нанести удар по расширяющейся Российской империи. Причем война началась на суше, поскольку маломерный русский флот, базировавшийся в Азовском море, для турок никакой опасности не представлял. И тогда русское командование во главе с графом Алексеем Орловым приняло стратегическое решение отправить в Восточное Средиземноморье несколько эскадр русского флота с Балтики, где Россия господствовала со времён побед при мысе Гангут и острове Готланд. По замыслу Орлова, поддержанному Екатериной Великой, российские флотилии, крейсировавшие в акватории Средиземного моря, должны были принудить Турцию, объявившую в 1768 году войну России, воевать не только на суше – в Молдавии, Приазовье и Румынии, но и на море – у берегов Греции, с непосредственной угрозой турецким границам и самому Константинополю. Замысел фантастический – ведь нужно было построить новые корабли, дабы не оставлять Балтику без присмотра, снарядить боеспособную морскую экспедицию, готовую совершить поход вокруг Европы, а затем дать бой Турции в её вотчине.

Первая эскадра вышла из Кронштадта в июне 1769 года главе с адмиралом Григорием Спиридовым. Поход возглавили очень опытные боевые адмиралы и капитаны. И, тем не менее, из 18 судов первой эскадры до Черного моря добрались всего восемь: 4 линейных корабля и 4 фрегата. Многие моряки сильно болели, некоторые из них умерли при переходе. Вторая эскадра вышла через месяц под командованием принятого на российскую службу английского капитана Джона Эльфинстона. В ней было всего 8 кораблей, и все они добрались до пункта назначения. Участие англичанина в некоторой степени оказало косвенный успех всей кампании. Французы и испанцы хотели блокировать русскую эскадру в Гиблартаре, но благодаря дипломатии Екатерины, Англия пригрозила вступить в войну на стороне России (единственный раз за всю историю, если не считать Вторую Мировую войну!), чем резко остудила пыл союзников Турции.

Была и третья эскадра, но она не успела к Чесменскому сражению, хотя приняла участие в последующих боях – в частности блокаде Дарданелл. Главнокомандующий граф Орлов в этом переходе участия не принимал, занимаясь вовлечением в турецкую войну славянских народов, живших на Балканах.

В мае 1770 года Эльфинстон обнаружил турецкую эскадру вблизи итальянских берегов. Но вместо того, чтобы заблокировать их в бухте и методично уничтожить он непонятно почему увел русские корабли. Разъярённый адмирал Спиридов стал двигаться к этой бухте, но к тому времени турки успели уйти. Русские, имея в три раза меньше кораблей, погнались за превосходящим их противником. Погоня за турецким флотом длилась месяц и завершилась 5 июля 1770 года в Эгейском море. Перед битвой диспозиция была такой. В составе русского флота было 9 линкоров, 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 17-19 малых судов – всего около 6500 человек. У турок – 16 линкоров, 6 фрегатов, 6 шебек, 13 галер, 32 малых судна – всего около 15 000 человек. То есть, настигнутый враг превосходил преследователей по всем параметрам! Но был и один благоприятный момент: команды турок более чем на половину были наёмными, и воевать против русских не очень-то и хотели.

Битва происходила в два этапа. 5 июля состоялся бой в Хиосском заливе. Главным «поединком» этой битвы было столкновение двух флагманов – «Святой Евфстафий» Спиридова сошелся с «Реал Мустафа» Гассан-паши. На русском корабле, кроме командующего сражением адмирала Спиридова был и брат главнокомандующего Федор Орлов. Дошло даже до абордажа. В результате, после того, как горящая мачта турок упала на русский корабль, оба корабля загорелись и взорвались, но командование успело спастись. Результатом потерь двух флагманов, было то, что турки вошли в Чесменскую бухту и выставили свои корабли в два ряда – 7 и 8 линейных кораблей, образуя крепость. Мелкие суда обеспечивали поддержку. Считается, что турки допустили две ошибки: во-первых, они выстроили корабли в два ряда, так что они мешали друг другу, а во-вторых, поставили их слишком близко друг к другу, что в итоге и привело к поражению.

6 июля русские обстреливали турок издалека, выдерживая паузу и не давая туркам перейти в контрнаступление. Именно в этот момент на совещании была выбрана тактика на уничтожение турецких кораблей, а не на их захват. Это противоречило обычной практике сражений, потому что типичной целью являлся именно захват кораблей неприятеля, представлявших огромную ценность. Но в условиях превосходства противника в силе такая тактика была опасной. В результате были сооружены 4 брандера – маломерных лёгких корабля, а точнее даже судна, так как часть из них были рекрутированы у купцов. Эти суда были переоборудованы в плавучие мины, начинённые горючими и взрывчатыми материалами. Командовали ими капитан-лейтенант Дагдейл, капитан-лейтенант Маккензи, мичман князь Гагарин и лейтенант Ильин. Задача брандеров была подойти вплотную к неприятелю и взорваться. Зная это, теперь, когда вам в пример будут ставить японских камикадзе, вспоминайте XVIII век и подвиг русских моряков!

Командовать операцией был назначен Самуил Карлович Грейг, бывший шотландский подданный, после Чесмы произведенный в потомственное дворянство и впоследствии ставшим адмиралом русского флота (на могиле Крейга по приказу Екатерины было начертано «Шотландцу, командующему российским флотом»). Операция началась ночью с 6 на 7 июля атакой русских линейных кораблей. В результате её, один из турецкий линкоров был потоплен. Сразу после этого в атаку бросились брандеры. Брандер Гагарина был расстрелян ещё на подходе, как и брандер Дагдейла. Маккензи удалось сцепиться с кораблём неприятеля, но тот и так уже горел к этому времени. Успех всей операции, а по сути всей войны, решил брандер лейтенанта Ильина. Он смог подобраться к 84-пушечному линкору, сцепиться с ним, после чего был подожжён. Взрыв был такой силы, что горящие обломки забросали все соседние суда, стоявшие чересчур близко. К 3-м часам ночи пожар турецкого флота стал всеобщим. Турецкие линкоры взрывались один за другим. В своем дневнике Самуил Грейг позже запишет: «Пожар турецкого флота сделался общим к трем часам утра. Легче вообразить, чем описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые ещё не загорелись; большая часть гребных судов или затонули или опрокинулись от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого. Немногие достигли берега, цели отчаянных усилий. Командор снова приказал прекратить пальбу с намерением дать спастись по крайней мере тем из них, у кого было довольно силы, чтобы доплыть до берега. Страх турок был до того велик, что они не только оставляли суда, ещё не загоревшиеся, и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесьмы, оставленных уже гарнизоном и жителями».

Чудом является то, что сам Ильин и часть экипажа смогли спастись на шлюпках, и были подобраны русскими кораблями.

Результат самого Чесменского сражения (без учёта событий накануне) был таким: русские потеряли 4 брандера и около 25 человек. У турок было уничтожено 15 линкоров, 6 фрегатов, огромное количество мелких кораблей и около 11000 (!!!) человек! Это предопределило и ход всей остальной войны, и сделало Россию полноправной мировой морской державой.

В ознаменование той победы были отчеканены медали, на которых изображен горящий турецкий флот и выбито только одно слово: «БылѢ». Слово это относилось к турецкому флоту – мол, был и больше нет его.

 

После победы

О жизни Ильина после этого сражения есть одна, но скорее всего, неверная точка зрения. С легкой руки Валентина Пикуля, написавшего рассказ «Лейтенант Ильин. Был», считается, что якобы из-за козней завистников и непрерывных «отмечаний» героического поступка, Дмитрий Ильин спился, и был фактически сослан в своё имение. Но факты и документы говорят об ином. За подвиг в Чесменском сражении лейтенант Ильин был награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. В 1771 году он получил назначение командиром бомбардирского корабля «Молния» и участвовал в атаках на турецкие крепости. В 1775 году он был произведен в капитаны II ранга с разъяснением: «За отличие в Чесменском сражении» и указанием «считать в оном чине с 1770 года, июня с 26-го». 7 июля 1776 года императрица произвела в Кронштадте смотр эскадры, вернувшейся из Средиземноморья. После вручения наград на борту флагманского корабля «Ростислав» был дан званый обед, куда были приглашены офицеры, участвовавшие в Чесменской баталии. Был среди них и Дмитрий Сергеевич Ильин. В череде обязательных в подобных случаях тостов и здравиц Екатерина подняла бокал и предложила всем присутствующих выпить за славного героя Чесменской виктории Дмитрия Ильина. Закончил свою службу Ильин в самом начале 1777 года в связи с ухудшением здоровья. При выходе в отставку ему было присвоено звание капитана I ранга, и назначен пожизненный пенсион, что ещё раз является свидетельством высокой оценки подвига и всей честной и непорочной службы офицера российского флота Дмитрия Сергеевича Ильина.

Всю оставшуюся жизнь герой Чесмы провел в своем родном сельце Демидиха. Жил он небогато, но ни от кого ничего не требовал и не просил. Умер Дмитрий Сергеевич в июле 1802 года, было ему 65 лет.

 

Память

А вот потом, как это часто бывает, об Ильине действительно стали забывать. И лишь к 125-летию Чесменской битвы, по настоянию морского министра адмирала Чихачёва, по личному распоряжению и на деньги императора Александра III на его могиле был сооружён мемориал. Император Александр III, имевший особенность образно, но ёмко изъяснять свои мысли и намерения, говорил, что «Во всём свете у нас только два верных союзника – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». Именно о верном союзнике – флоте и о его славе – заботился император, когда повелел на месте захоронения героя соорудить памятник. В то же время в состав Балтийского флота вошёл минный крейсер «Лейтенант Ильин».

Памятник этого небольшого мемориала найти сейчас стало немного проще, чем ещё совсем недавно. На дороге к Лесному несколько лет назад установили автомобильный указатель «Памятник герою Чесменской битвы Д.С.Ильину 5,8 км». По стрелке необходимо съехать на грунтовку и немного поплутать по разбитой дороге, проехать небольшую деревню Алексейково, и добраться до почти вымершей деревни Застижье в пять-шесть домов, на кладбище которой и устроен мемориал. До деревни Демидиха отсюда примерно 3 километра пешком через поле и лес.

Мемориал располагается на самом краю кладбища. С его гранитного цоколя спускается лестница, уходящая в поле по направлению в Застижскому. озеру, которое раньше называлось Подборовское. Если вы доберётесь сюда, то вряд ли вам кто-то помешает любоваться красивейшим типично русским пейзажем – людей в округе просто не бывает.

Сам мемориал представляет собой гранитный обелиск, установленный на цоколе, увенчанный бронзовыми вызолоченными шаром, луной (полумесяцем) и восьмиконечным крестом. На пьедестале памятника высечены две надписи: на лицевой стороне «Герою Чесмы лейтенанту Ильину». На противоположной стороне: «Сооружен по высочайшему повелению государя императора Александра III в 1895 году в воздаяние славных боевых заслуг». На боковых гранях помещены два медальона. На одном – бронзовый профиль Императрицы Екатерины II. На втором – копия медали в честь победы русских моряков при Чесме. На ней изображён горящий турецкий флот, а вверху лаконичная надпись «БылѢ».

Глядя на этот памятник и на это слово «БылѢ», думается, что его можно отнести и к самому Дмитрию Ильину. Потому что он – был. В то время как многие люди проходят по земле, не оставляя после себя ничего, что позволило бы вспомнить о них спустя даже год. То есть их как бы и не было. А он – был! И будет, пока мы помним о нём.