Раз они долетели, то и мы дойти обязаны!

Тёплый дождь превратил окопы и траншеи защитников города в песчано-глиняное месиво. Но обитатели этих укрытий не обращали на это ни малейшего внимания. Продолжавшийся с раннего утра артобстрел стих, и теперь шум падающей воды заглушали безобидные раскаты грома.

Перепачканные с ног до головы бойцы сгрудились под накатом из брёвен. Раскуривали самокрутки и ловили каждое слово старшины, читавшего вслух заметку из фронтовой газеты.

«Ночью наши самолёты совершили налёт на Берлин и сбросили зажигательные и фугасные бомбы. В городе наблюдались пожары и взрывы. Машины вернулись к местам постоянной дислокации, кроме одной, которая разыскивается».

Июль 1941 года. Штаб наркома военно-морского флота Николая Герасимовича Кузнецова

– Разрешите? – дежурный офицер, вытянувшись по стойке смирно, остановился в дверях.

– Что у тебя? – произнёс адмирал, не отрывая глаз от пухлой папки с бумагами.

– Сводка и переводы вражеской прессы. Как вы просили.

– Читай. Чем фашисты хвастают? Только кратко.

– Рейхсминистр пропаганд Йозеф Геббельс: «Советская авиация полностью уничтожена!» Главнокомандующий люфтваффе Геринг: «Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха!».

– Достаточно, – прервал офицера адмирал. – Пиши приказ: «Секретно. Разработать план…»

Третья декада июля 1941 года. Москва. Ставка Верховного Главнокомандующего

Хозяин кабинета с неизменной трубкой в руке расхаживал возле огромной карты страны.

– Советские люди ждут от нас решительного ответа на бомбардировки любимой столицы. Враг должен быть наказан. Пусть на своей шкуре почувствуют. Адмирал Кузнецов и генерал-лейтенант Жаворонков, ставка изучила ваш план. И одобрила. Выберите аэродром, с которого наши «красные соколы» дотянутся до вражеского горла, и действуйте.

Август 1941 года. Остров Сааремаа (Моонзундский архипелаг)

Лётчики из полка дальней авиации, получив разрешение, закидали вопросами прибывшего аж из самой Москвы генерала.

– Мы будем первыми, или до нас кто-то уже пытался?

– Первыми были французы. Летом прошлого года. Правда один раз и всего одним самолётом. Кстати, у этой крылатой машины было имя собственное – Жюль Верн. Немцы вскорости оккупировали их страну. Какие уж тут налёты. Затем в ответ на бомбардировки Лондона до Берлина дотянулись англичане. Теперь вот настал ваш черёд. Так что готовьте расчёты.

– Уже, – вступил в разговор командир полка.

– Что уже? Поясните, полковник Преображенский.

– Наш штаб подготовил необходимые расчёты. На всякий случай. Вот он и настал. Идёмте в блиндаж. Там всё увидите.

* * *

– Отсюда до Берлина долетят и смогут вернуться только бомбардировщики Пе-8 и Ер-2. Дальность их полёта позволяет, – докладывал начальник штаба. – Но моторы слабоваты. Мы рекомендуем использовать ДБ-3Б.

– У них меньшая дальность, – возразил гость.

– Однако моторы проверенные. Обкатанные, – горячился докладчик. – Наши «Букашки» (ДБ-3Б) могут девятьсот километров пролететь, как следует угостить фрицев и вернуться.

– А их тихоходность не смущает? Это устаревшая модель. И вообще, товарищи офицеры, вы забыли про лётный ресурс. Моторы «Букашек» изношены ещё с финской. Радионавигации нет, как, впрочем, и других авиановинок.

– Зато у нас лучшие лётчики дальней авиации. Полетим ночью. Над морем. Оттуда враг нас не ждёт.

* * *

Экипажи нервничали. Вылет откладывался из-за метеоусловий в точке цели. В качестве тренировки слетали к Штеттину. (Он ближе Берлина километров на сто тридцать). Сбросили бомбы там. И поняли – долетим. Дотянемся!

Седьмое августа. 21-00 по местному времени

Перед взлётной полосой выстроились тринадцать самолётов с максимально возможной бомбовой нагрузкой для этого класса машин. Поднимались в воздух двумя группами. Цель – Берлин. Запасная (на случай, если не удастся пробиться к вражеской столице) – Штеттин. Высота полёта – семь километров. Температура за бортом – минус сорок градусов. Очки шлемофонов и стекла кабин обледенели. Дышать разряжённым воздухом, да ещё удерживать тяжёлые машины на курсе позволяли только огромное желание мстить врагу и отличная лётная подготовка (почти все участники операции имели более трёх тысяч часов налёта). Приходилось прибегать к помощи аварийных кислородных приборов. Во всё время выполнения задания выход в эфир участникам операции был категорически запрещён.

Спустя три часа полёта группа вышла к границе Германии. Несмотря на тёмное время суток, самолёты неоднократно попадали в поле зрения вражеских наблюдательных постов. Однако зенитки молчали. Прожекторами указывали путь на ближайшие аэродромы. Их принимали за асов люфтваффе, возвращающихся с очередного задания.

На основные цели (военные заводы на северо-восточной окраине города) вышли только пять самолётов. Остальные машины отбомбились по запасной.

* * *

Утром немецкое радио сообщило ошарашенным горожанам: «Доблестными защитниками Берлина отбита попытка прорыва ста пятидесяти английских самолётов».

На что жители туманного Альбиона ответили: «Сообщение немецкого радио о бомбёжке столицы Рейха загадочно, так как в ночь с 7 на 8 августа английская авиация с аэродромов не поднималась, ввиду неблагоприятных метеоусловий».

Семь часов спустя

Обессилевшие лётчики, приземлившись, в изнеможении опускались на взлётную полосу. Ликующие техники подхватывали их на руки, подбрасывали вверх. Но у тех было одно желание – в блиндаж, в постель!

* * *

Пожилой старшина дочитал заметку. Вытер мокрое то ли от капель дождя, то ли от слёз лицо. Молвил:

– Хлопцы. Значится так. Раз они долетели, то и мы дойти обязаны!